Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет) - Страница 74

— А выходя из павильона, вы заперли дверь на ключ?

— Нет. Я знала, что дедушка Джон вот-вот придет. Он был пунктуальным, как часы.

— Еще одно, — Паркер потер подбородок. — Вы не были частой гостьей в Мандалай-хауз. Кто обычно варит кофе дедушке?

— Чанда. Он-то и научил меня смешивать четыре сорта. Давно, когда я была еще девочкой.

— Он брал термос с собой, провожая генерала в павильон?

— Нет. Термос заранее относила туда горничная. Дедушка Джон любил, чтобы к его приходу все было готово. К тому же Чанда одной рукой всегда поддерживал дедушку, а в другой руке держал книги и бумаги, какие могли потребоваться дедушке для работы.

— Понимаю. Благодарю вас, мисс Бекон.

Каролина посмотрела на Алекса.

— Джо, что все это значит? Я боюсь… Дедушка погиб, и это так ужасно… Я до сих пор не могу поверить, что его нет в живых, хотя знаю, что это правда. Но что все это значит? Кофе и то, что сказал мне Чанда? Как он мог? Он подумал, что это я отравила кофе? Бедный Чанда. Я уверена, сейчас он страдает вдвойне. Но как он мог?..

— Кроме тебя и убийцы никто в Мандалай-хауз пока не знает, что в кофе было подсыпано снотворное, — сказал Джо. — Но в одном будь уверена, малышка. Я никому не позволю обидеть тебя, — он грустно и устало улыбнулся ей. — Несмотря на то, что мое слово и мое присутствие не помешали преступнику нанести удар. Но посмотрим… посмотрим… — Джо выпрямился. — Ложись отдыхать, детка, ты очень настрадалась за сегодняшний день. Я пойду с Беном. Столько странных мелких загадок, которых я не понимаю. Но вскоре пойму. Или уже понимаю? Ты ложись, хорошо?

Она молча кивнула головой.

— Спокойной ночи, мисс Бекон, — неуверенно произнес Паркер.

Девушка печально улыбнулась ему, как человек, внезапно потерявший силы и не имеющий желания их восстановить.

Мужчины вышли. Паркер задержался в коридоре:

— Джо! Ты что-то знаешь! Я чувствую, вижу! Я тебя хорошо знаю! Скажи мне, а то я теряю голову! Я не в состоянии разобраться во всем этом.

— Нам надо поговорить с Чандой, Бен, — тихо ответил ему Алекс. — Когда мы с ним говорили, я чувствовал, что он о чем-то умалчивает. Чанда думает, что Каролина… Но почему он так думает? Он что-то видел из своего окошка на крыше. Нам необходимо узнать, что…

Чанда сидел на низкой постели среди подушек. Проникавший в окно лунный свет приглушал пламя горевших свечей и мягкими бликами играл на золотистом Будде.

— Каролина передала нам ваш разговор с ней, — Алекс встал перед старым бирманцем, глядя ему прямо в глаза. — Она очень страдает. Почему вы думаете, что Сомервилля убила она? Вы ведь знаете ее с детских лет и знаете, что она не способна на преступление…

Опустив голову, Чанда хранил молчание.

— Старик! — Джо взял его за плечи и встряхнул, как восковую куклу. — Опомнитесь! Вы любите ее! Возможно. Но я тоже люблю и знаю, что она не убивала своего дедушку, а утаивание фактов, умалчивание событий, разыгравшихся здесь сегодня утром, отдаляет нас от истины! Вы понимаете меня? — Джо еще раз встряхнул бирманца. Чанда пошатнулся и опустился на постель. Подняв голову, он страдающими глазами посмотрел на Алекса.

— Судьба… — наконец тихо произнес он. — Я предупредил ее. Сказал, что все знаю. Она должна была понять меня. И несмотря на это, повторила вам. Теперь у меня нет выхода… Я видел ее. — Он замолчал, а потом повторил: — Я видел, как она входила в павильон…

— Входила в павильон? — Джо отшатнулся и глубоко вздохнул. — А мне сказала, что не была там. Когда вы ее видели?

— В половине одиннадцатого… Тогда я ничего не подумал. Не было ничего странного, что она его навестила. Я не знал, что генерал умер. Но потом она стала отрицать, что была у него.

Джо обернулся и посмотрел на стоявшего за ним Паркера. Но комиссар уставился в пол и не поднимал головы.

— Генерал Сомервилль умер между девятью часами и десятью, — начал Алекс, но тут же замолчал, поняв, что если Каролина была в павильоне задолго до одиннадцати, тогда временной разрыв становился совсем незначительным. Тогда все становилось вероятным.

— Вы слышали выстрел? — Он машинально продолжал вытягивать сведения из Чанды, а в голове неотступно билась одна мысль: «Она обманула меня, она обманула меня…»

— Выстрел я не слышал.

— Но, если она убила генерала, вы должны были слышать выстрел, — Алекс засомневался вдруг. — Ведь на скале находился наш человек. Почему он ее не видел?

— За несколько минут до ее прихода этот человек покинул свой пост, — тихо сказал Чанда, — и вернулся через минуту или две после ее ухода… Я и заметил-то ее только потому, что он встал и начал спускаться. Он привлек мое внимание, и я стал смотреть на павильон.

— Значит, это случилось в те несколько минут, когда Хиггс разговаривал с парнем, собиравшим цветы для своей невесты, — Алекс глубоко вздохнул. — Но вы говорили мне, мистер Чанда, что балюстрада и скальный перешеек почти невидимы с крыши. Как вы могли узнать Каролину?

— Лица я не видел, но платье… — Чанда беспомощно развел руками. — Зеленое платье. Оно только дважды мелькнуло передо мной, но я видел ее получасом раньше, когда Каролина вышла на прогулку. Тогда она повернула к оранжерее…

— Но этого не может быть! — воскликнул Джо. — Хиггс отлучился с поста в десять сорок, но в то время я был с Каролиной и… — он внезапно замолчал. — Боже мой! — И совсем тихо произнес: — Всемогущий Боже! Какой я идиот! И вы, мистер Чанда! Это была не Каролина, а Дороти Снайдер, которую мы почти сразу встретили, и она сказала нам, что возвращалась на корт. Что искала там пудреницу! Пудреницу! Идем, Бен!